"О, мой Бог!"

Женя сегодня рассказала мне анекдот, который сама перевела с английского.

Четыре католика и католичка пьют кофе в сквере Святого Петра, в Ватикане .

Первый католик говорит своим друзьям: "Мой сын - священник. Когда он входит в комнату, все называют его "Святой Отец".

Второй католик щебечет: "Мой сын - епископ. Когда он входит в комнату, люди называют его "Ваша светлость".

Третий джентльмен говорит: "Мой сын - кардинал. Когда он входит в помещение все поворачиваются к нему и говорят: "Ваше Высокопреосвященство".

Четвертый католик говорит с гордостью: "Мой сын  - Папы Римский. Когда он входит в комнату люди называют его "Ваше Святейшество".

Так как единственная в их компании женщина продолжает молча попивать кофе, четверо высказавшихся, обращают к ней свой вопрос: "Ну .........?"

Она отрывается от кофе и гордо отвечает: «У меня есть дочь, стройная, высокая, 90 см бюст, 60 талия и 90 бедра. Когда она входит в комнату, все говорят: "О, мой Бог!"

Посмеялся я. Посмеялся, но подумал, что-то мешает мне в этой истории, что-то напоминает.

А напомнило мне это один вопрос, одну проблему, которую я не то, что для себя мог решить, но даже и толком сформулировать не получалось раньше.

Так вот я и подумал вынести этот вопрос на обсуждение вам. Интересно услышать, что вы думаете об этом. Но для этого мне придется этот вопрос сформулировать.

Попробую.

Мы в 21 веке живём. У нас равенство полов. Прошли уже те времена, где сильные и романтичные рыцари, воевали за свою Прекрасную Даму. Воевали за нее, боготворили ее, воспевали в стихах и песнях. А дамы, как бы, занимали позицию исключительно пассивную и без инициативную, и максимум, что могли себе позволить, это бросить цветок с балкона в руки восторженного рыцаря.

Женщина там была объектом, прежде всего платонической любви, некой высшей Любви, коротая, есть смысл жизни. Женщина была объект восхищения.

Те времена прошли, и мы вроде бы и не Востоке, где женщина или почти раздета и танцует танец живота в ресторане, или закрыта так, чтобы ни сантиметром своего открытого тела, не возбудить в голове, чужого господина, какую-нибудь похабную мысль. Тут женщина, тоже объект. Постоянный объект желания, который чтобы не желать, надо закрывать, который если она порядочная, то должен закрываться, так как ее может желать только ее господин, а если она не закрыта, значит, она, как бы объект для всеобщего пользования. Женщина, как объект желания обладания.

С другой стороны, мы и не в 20-е годы, в Красной России, где за одним столом сидит товарищ Петров и комиссарша товарищ Иванова. Товарищ Иванова строит их с Петровым новый мир, где нет дурацких мещанских предрассудков, где все товарищи, посвятившие себя одному и тому же делу, делу революции.

Женщина перестала быть объектом, как воспевания, так и просто желания. Перестала быть объектом, но как-то вдруг перестала быть также и женщиной.

Можно еще вспомнить Россию, времен Анны Карениной, где женщина высшего света должна была блистать на балу. Быть образованной , умной, обладать чувством юмора и все для того, чтобы поддержать светскую беседу. Ну, еще женщина должна была уметь танцевать, чтобы раздать на балу первую польку одному поручику, а третий вальс другому корнету. Тут, как бы получается модель очень близкая к “Рыцарь и его Дама”. Корнеты и поручики стрелялись на дуэли за брошенный одному и поднятый другим платок такой светской дамы….

Ну, ещё можно вспомнить модель Америки до эмансипации, например 50 годы. Девушки учатся в Университете, получают специальность, но потом этой специальностью никогда не пользуются. Но в Университет надо обязательно попасть, чтобы найти себе там мужа.  Тут женщина уже вроде не объект обожания или желания. Но равенства еще никакого нет. Это все ещё мир мужчин, где женщинам отведена определенная роль: матери, домохозяйки, супруги мужчины. Замужество – это событие первостепенной важности для женщины того времени, тот Рубикон, перейдя который она из дома мужчины отца переедет в дом мужчины мужа. Переедет и наконец-таки начнет играть те роли матери, домохозяйки и супруги, к которым её все время и готовили. Т.е. вся жизнь разбита на две части –подготовительную, до замужества и основную после.

Кстати, все модели, перечисленные выше, кроме, конечно 20-х годов в России, придерживаются тех же двух стадий до замужества и после, и что самое интересное, при всей разности первой стадии, очень похожи в части второй: пеленки и сковородки. Хотя конечно за замужних дам высшего света: пеленки, сковородки делали девки, гувернантки и няни.

Итак, мы вроде, родились в мире равноправия полов. И более того, есть примеры, когда мужья берут на себя роль классической домохозяйки, провожая с утра на работу жену – большого начальника, отводя детей в сад, школу и принимаясь за домашние дела.

Есть женщины – премьер-министры, и космонавты. И девушки не “спят и видят” как их выберет прекрасный принц, а иногда выбирают себе мужчин сами, а иногда и женщин. И женщины не спешат замуж, а делают сначала карьеру. Или смотрят сначала мир. Или просто берут ребенка на воспитание или рожают искусственным оплодотворением.

Семья превратилась в союз равных, которые делят поровну все домашние дела и приносят поровну зарплату.

Мы равны, и одинаково уважаем вокруг себя как мужчин, так и женщин, и все вроде хорошо и понятно.

И вдруг, идет вот такая высокая блондинка, с 90-60-90, в мини-юбке. Идет по тротуару к автобусной остановке, на которой автобус отвезет ее в офис, где она работает: в адвокатскую контору или банк. Идет она, а все проезжающие в машинах мужики, притормаживают и восклицают: “О, мой Бог!”

Как же так? При нашем равенстве и взаимоуважении, вот так вот “атаковать” своим внешним видом? Вот так вот играть на каких-то “низких”, “животных” струнках всех мужчин (и части женщин). Что-то тут не то? Как то не склеивается тут что-то.. Наверное, поэтому и придумали миф про недалеких блондинок, чтобы подогнать эту часть не вписывающейся картины в картину общую. Дескать, все одинаковые, умные, работящие и равные. И есть эти исключения – недалекие блондинки, которые как отсталые типажи прошлого, вызывают не уважение, а лишь “низкое” или даже высокое желание…

Да оставим блондинок в покое. Как быть с конфликтом, что я тебя уважаю, как коллегу, или как врача, но при этом, то, как ты  выглядишь, вызывает во мне определенные мысли и желания. Можно быть равными, равно уважаемыми и при это желать один другого?

За последние 200 лет в обществе, в отношениях мужчин и женщин, столько поменялось, но вот только природа-то не изменилась. Как-то ещё не исчезли из общества равных собой, строителей общества потребления, привлекательные особи обоих полов, которые своим видом путают мысли других и передергивают колоды устоявшиеся правил. Взрывают обстановку, так сказать. Может поэтому появилось понятие – “секс бомба”?

Что не так тут. Тут заложен определенный конфликт. Конфликт сил разума общества, которое нашло в своем прошлом много ошибок и стареется их исправлять, делая всех очень равными, универсальными и, стало быть не сексуальными, и силами природы, которую общество, уйдя далеко от природы, так и смогло в себе подавить.

Конечно мы подавляем в себе эти “низменные” мысли и желания. Этим и отличаются люди воспитанные от невоспитанных, что первые могут подавлять в себе свои низменные силы, а вторые нет.

Итак. Если есть равенство, то разве это честно так выделяться и быть умной и ещё и сексуально привлекательной? Разве это не само эксплуатация? Разве не пользуются некоторые привлекательнее особи своей внешностью, что добиваться успехов в карьере?

Разве это честно перед этой женщиной, когда вот так вот мужчины подскакивают пялясь только на её формы, разве это не “назад в прошлое”, когда видели в женщине прежде всего объект? А разве она этого не знает? А если знает, зачем одевается так, что подчеркивает свои формы?

Кто более нечестен: она, которая вызывает их нерабочие мысли или они, которые так к ней относятся?

Или все правы и это просто игры природы, силы природы? Или это умысел небес иногда бросать бомбы в устоявшийся мир, чтобы иногда это мир перетряхивать, не давая ему слежаться?