Строки, рожденные в Ташкенте (от АВБ)

Строки, рожденные в Ташкенте

И скучно, и грустно, и некого в карты надуть
В минуту карманной невзгоды…
Жена?.. Но что пользы жену обмануть?
Ведь ей же отдашь на расходы!

Этими строками Н.А.Некрасова я задумал открыть вечер в известном вам литературном кафе «У Ларисы», посвященный его творчеству. Многие  знают стихотворение Лермонтова «И скучно, и грустно», но мало кто - известную пародию на него Некрасова. На этом стихе я выиграл в Ташкенте пару бутылок коньяка.

Юле предложенная мной тема решительно не понравилось. Не хочу Некрасова, сказала она. После недолгих раздумий, предложил ей тему о Ташкенте и назвал её «Строки, рожденные в Ташкенте». Она оживилась. Несколько часов провел за компьютером и вот что из этого получилось. Это лишь маленькая толика написанного в Ташкенте и о Ташкенте, так что не судите строго.

Для начала послушайте песню о Ташкенте, победителе  конкурса песня года -78, композитор Д. Тухманов, слова Л.Ошанина. Поет Мансур Ташматов. С ним был хорошо знаком мой друг Володя Савин и ныне живущий в Ташкенте.Его сын учился вместе с нашим Кириллом в одном классе в школе №71. Эту же школу окончил Алеша и скандально известные сегодня дочки И.Каримова. Итак, песня.

http://www.youtube.com/watch?v=MLxZGFqqTQI

Наш современник - писатель, первый узбек, ставший лауреатом "Русской премии"  Евгений Абдуллаев, он же Сухбат Афлатуни, писал: «Ташкент изначально был космополитическим городом, в котором русский язык играл универсальную роль - языка, на котором говорили и корейцы, и узбеки, и русские, и евреи, и немцы. Да, в Ташкенте русский язык слышен реже, чем прежде. Но дело не в политизированном отношении к нему, а в том, что уезжают сами носители языка».

 Вот и мы и, как и вы, уехали оттуда.  То, что русский язык стал там не государственным, а "второй свежести", оптимизма, конечно, не прибавляет. Но речь сегодня о другом – о прозе, стихах и песнях, написанных в Ташкенте и о Ташкенте, строках, написанных на русском. Это ведь наша с вами общая история.

Ташкент посещали, в нём жили и работали многие выдающиеся писатели и поэты, в том числе:
Александр Солженицын —лауреат Нобелевской премии по литературе 1970 года. Он лечился в ТашМИ с января по март 1954 года и на основании полученных там впечатлений написал роман «Раковый корпус».

 В 1958 году в Ташкенте гостил еще один лауреат Нобелевской премии по литературе Иосиф Бродский.Тогда ему было 18 лет.
 Немного подробнее о литераторах, рангом капельку ниже, но не менее известных.

Начну с Сергея Есенина, музей которого находился неподалеку от нашего дома.

 Он гостил в 1921 г. в Ташкенте у своего друга поэта Александра Ширяевца .
 В конце пребывания Есенина в Ташкенте друзья устроили ему поездку за город к богатому узбеку-землевладельцу Алимбаю, жившему около пригородной железнодорожной станции Келес. Алимбай был интересный человек, неплохо знавший русский язык и узбекскую поэзию. Ему представили Есенина как большого «русского хафиза».

Есенин прочел там свои стихи-

Свет вечерний шафранного края,

Тихо розы бегут по полям,

Спой мне песню, моя дорогая,

Ту, которую пел Хайям.

Шепот ли, шорох иль шелест-

Нежность, как песни Саади

Прелестно, не правда ли?

 Отношение ташкентцев к Сергею Есенину особое. И абсолютно не удивительно, что в Ташкенте есть дом-музей, посвященный ему. Итогом его пребывания в городе стали «Персидские мотивы», развитые позже после путешествий в Иран и Азербайджан в большой стихотворный цикл. Судьба не вернет Есенина в Ташкент, но дочь Есенина и Зинаиды Райх – Татьяна Александровна проживет в Ташкенте всю жизнь и будет похоронена на Коммунистическом ( Боткинском кладбище) Ташкента. А для ташкентцев, Есенин навсегда останется своим поэтом. В его Доме-музее собраны более 3000 экспонатов, касающихся жизни и творчества. Все экспонаты музея – дар родственников людей, знавших Есенина и друживших с ним.Многие личные предметы быта Есенина подарила его дочь, которая долгие годы являлась хранителем музея. Несколько раз и я был в этом доме-музее. 

Есть в Ташкенте и музей  Анны Ахматовой (во дворце культуры ТТЗ), жившей в Ташкенте в эвакуации с осени 1941 года по май 1945 года. В то время много известных людей эвакуированы были в «хлебный город».

Валентин Дмитриевич Бе́рестов  - детский поэт, писатель, переводчик, тоже оказался в эвакуации в Ташкенте. Вот его стихотворение того времени :

 В цветы заползают тяжёлые пчёлы,
Как пёрышко тополь ушёл в высоту.
Какой-нибудь прутик корзиночно-голый
Торчит, чуть заметный, а тоже в цвету.
И маки на плоских, на глиняных крышах
Цветут, будто нету им места милей.
И смотрят смеясь, из под ног у мальчишек,
Как по небу реет и мечется змей.
Здесь ему посчастливилось встретиться с женой Осипа Мандельштама, которая познакомила его с Анной Ахматовой и он тут же написал -

О счастье! - на рассвете
юных дней
Смешить Ахматову,
смеяться вместе с ней!

На что Ахматова ответила -
"Нет, совести не видно
в вас ни капли,
Ведь я Ахматова,
не Чарли Чаплин.
Прочтите обо мне
в энциклопедии.
Я склонна к пессимизму
и трагедии". 

Анна Ахматова приехала  из осажденного Ленинграда в Узбекистан в ноябре 1941 года.

"Именно в Ташкенте, я впервые узнала, что такое палящий жар, древесная тень и звук воды. А еще я узнала, что такое человеческая доброта", напишет она в мае 1944 года.

Почти все стихи, написанные ею в Узбекистане были о Ленинграде, но Восток всё равно проступал сквозь все тяготы войны.

Заснуть огорчённой,
Проснуться влюблённой,
Увидеть, как красен мак.
Какая-то сила
Сегодня входила
В твоё святилище, мрак!
Мангалочий дворик,
Как дым твоё горек,
И как твой тополь высок...
Шахерезада
Идёт из сада...
Так вот ты какой, Восток!

В ташкентских стихах Ахматовой восприятие Востока на редкость органичное. Ей здесь нравилось:

Это рысьи глаза твои, Азия,
Что-то высмотрели во мне,
Что-то выдразнили подспудное
И рождённое тишиной,
И томительное, и трудное,
Как полдневный термезский зной.
Словно вся прапамять в сознание
Раскалённой лавой текла,
Словно я свои же рыдания
Из чужих ладоней пила.

В трудное для всех время, одинокой поэтессе помогали не только соседи, рядом с которыми она поселилась в тихом узбекском дворике, но и малознакомые люди. Они окружили ее вниманием, поддерживали - кто словом, а кто ароматной горячей лепешкой и гроздью винограда. Щедрость и доброту узбекского народа Ахматова вспоминала еще долгие годы спустя, посвятила ей строки своих стихов:

Я не была здесь лет семьсот, 

 Но ничего не изменилось...
Всё так же льётся Божья милость
С непререкаемых высот,

Всё те же хоры звёзд и вод,
Всё так же своды неба чёрны,
И так же ветер носит зёрна,
И ту же песню мать поёт.

Он прочен мой азийский дом,
И беспокоиться не надо...
Ещё приду. Цвети, ограда,
Будь полон, чистый водоём.

"Кто мне посмеет сказать, что здесь злая чужбина?", - пишет Ахматова в своих письмах.

На этой древней сухой земле,
Я снова дома...
Китайский ветер поёт во мгле,
И всё знакомо...

После снятия ленинградской блокады, Ахматова покинет Узбекистан. Но и там, в Ленинграде, азийский дом не раз явится ей во сне, и там звёздный кров Востока будет вторгаться в её стихотворения...

Я буду помнить звёздный кров
В сиянье вечных слав
И маленьких баранчуков
У чернокосых матерей
На молодых руках.

Память об Ахматовой увековечена не только в её стихах и музее, но и в стихах других поэтов..

Вот строки узбекского поэта Айбека «Памяти Анны Ахматовой».

Все мне кажется: день уберет

Дымку памяти с летнего часа,

И на давний высокий порог

Выйдет женщина та

Величаво…

И четко и ревнива, блестит седина

В ее гладкой и черной прическе…

Но осанка идущей стройна,

Крылья шарфа неподвижны косые

Вижу я в отдаленье глухом,

Как черты ее четки и строги:

В золотящихся струях Анхор

Золотые ей жалует строки.

 Интересно отметить, что в Ташкент Ахматова приехала в одном вагоне с женами О.Мандельштама, Б.Пастернака и дочерью К.Чуковского, который сам приехал чуточку позже.

И вот его первые ташкентские впечатления: «У парикмахера – веер. Попрыскает одеколоном – и веет. У чистильщика сапог – колокольчик. Почистил сапог и зазвенит, чтобы ты подставил ему другой. Тополя – необыкновенной высоты – придают городу особую поэтичность, музыкальность. Я брожу по улицам, словно слушаю музыку, – так хороши эти аллеи тополей. Арыки и тысячи разнообразных мостиков через арыки, и перспективы одноэтажных домов, которые кажутся еще ниже оттого, что так высоки тополя, – и южная жизнь на улице и милые учтивые узбеки, – и базары, где изюм и орехи, – благодатное солнце – отчего я не был здесь прежде – отчего я не попал сюда до войны?» И вдруг: «Самое здесь странное, неожиданное: это смеющиеся дети»… Совсем иным казался этот город Татьяне Луговской, сестре поэта, – город, где, по ее словам, «даже вода пахнет пылью и дезинфекцией, где летом закипает на солнце вода, а зимой грязь, которой нет подобной в мире (это, скорее, похоже на быстро стынущий столярный клей)… где собрались дамы-фифы и собралось горе со всего Союза, где по улицам вместе с трамваями ходят верблюды и ослы, где вас почему-то называют „ака“, где про ваши родные ленинградские и московские края говорят – Россия (!), где гроб – один из самых дефицитных товаров…».

Да, везде есть про и контра.
Я продолжаю далее не столь подробно.
 Константин Симонов —с 1958 по 1960 жил в Ташкенте как корреспондент газеты «Правда». Жил в доме рядом со школой №10, где училась Юля.
Смерть Сталина совпала с переменами в его личной и творческой жизни: Симонов разошелся с актрисой Валентиной Васильевной Серовой, женился на вдове поэта Семена Гудзенко Ларисе Жадовой, был снят с редакторства в «Новом мире» и в 1958 уехал в Ташкент собственным корреспондентом «Правды» по Средней Азии. Здесь он написал роман «Живые и мертвые». Либеральный воздух «оттепели» и великолепное знание войны счастливо сочетались в этой прозе.
   Алексей Николаевич Толстой был в Ташкенте во время войны в эвакуации. Неподалеку от Алайского базара есть улочка его имени. Именно в Ташкенте А.Толстым была написана драма «Орёл и орлица» - часть известной дилогии «Самоотверженность».
А теперь взглянем в современнось.

Вот стихи Александра Файнберга, единственного русскоязычного поэта, получившего звание народного поэта Узбекистана. Он умер пять лет назад. Мне приходилось слушать его вживую.

Нарисую день холодный,
День без года и числа,
Перевернутую лодку,
Возле лодки – два весла.
С низкой крышей, синеокий –
Нарисую как смогу –
Старый домик одинокий
На пустынном берегу.
Нарисую сеть пустую.
Птицу в небе нарисую.
Краски есть – о чем тужить?
Нарисую – буду жить.
Так мог написать только истинный поэт.

Что-то я все об ушедших из жизни. А она продолжается. И настоящие поэты не переводятся. Вспомним о Д.Сахарове — поэте, переводчике, барде, одном из признанных классиков жанра авторской песни — творческий псевдоним Дмитрий Сухарев. Родился в Ташкенте в 1930 году. Сегодня он ученый-биолог, академик, работает на биофаке МГУ и в тоже время автор многих эссе, поэтических и прозаических произведений о Ташкенте и Чимгане.

Несколько песен, созданных еще в аспирантские годы, завоевали популярность в среде студенчества. Со временем авторская песня оказалась в центре его интересов. Классикой жанра являются песни на стихи Дмитрия Сухарева, родившиеся в сотрудничестве с поющими композиторами В. Берковским и С. Никитиным. Дмитрий Сухарев – руководитель мастерских и семинаров, участник бардовских концертов и фестивалей, автор статей, посвящённых творчеству бардов, составитель фундаментальной «Антологии авторской песни». Наша ташкентская учительница  немецкого языка Инна Владимировна Стрельникова знакома с ним и его ташкентскими родственниками. У неё хранится «Иерусалимский сборник» Д. Сухарева с его дарственной надписью.

 Послушайте всем известную его Бричмуллу, исполненную вместе с С.Никитиным.

  http://www.youtube.com/watch?v=mnZpuEgbjso

Мне много раз приходилось бывать в тех местах.

Отсюда начинались маршруты по ущельям с водопадами по рекам Кок-Су, Куласье и Чаткалу. Отсюда  мы начинали восхождения на вершины Чаткальского хребта.

 А песня С.Никитина на слова Д.Сухарева и Ю.Визбора «Александра» всегда будоражит память.

http://www.youtube.com/watch?v=VhUpfeGF-RQ

 Мою первую жену звали Александра. Все звали её просто Аля. Она училась в  институте в одной группе с Юлей. Умерла в 45 лет.от тяжелой и продолжительной  болезни, начавшейся после родов дочки Кати. На сем свой опус хотел завершить.

Но вспомнил слова, присланные другом, ныне живущем в Нюрнберге, Я.Подгаецким

Есть такая нация -Ташкенцы Вы об этом слышали, друзья? Это - добрые глаза и лица. Вместе очень дружная семья. Мне Ташкенца разглядеть не трудно, ты в глаза лишь только загляни. В них душа,как праздничное утро, празднует,ликует и звенит. Знаете, что важно для Ташкенца? Чтобы был хорошим человек, чтобы мог он дружбою гордиться, чтобы дружбе предан был навек. Потому что дружба для Ташкенца- это то,что в сердце навсегда. Чтоб понять,ты должен там родиться, жизнь прожить и поседеть слегка. Есть такая нация - Ташкенцы. Добрый, удивительный народ. И со мною каждый согласится, в ком душа ташкентская живет. Есть такая нация - Ташкенцы Чуткий и отзывчивый народ. На него ты можешь положиться, никогда ни в чем не подведет. А захочешь с нами породниться, будем рады этому всегда. Так заведено у всех Ташкенцев, каждому желают лишь добра. Если будешь гостем у Ташкенца он тебе устроит пир горой. И вино рекою будет литься, будто ты вернулся в дом родной

В заключение послушайте и посмотрите клип Арсена Петросова «Ташкент любимый родной».

http://www.youtube.com/watch?v=VOIG7xN4bco

Анатолий Блинцов, Бад Вильдунген, Германия

Май 2014