Шевчук

Вчера, благодаря нашей Маринке, которая родилась вроде в Ташкенте, но душа у неё из Питера, попал на концерт Шевчука.

Концерт был в Кейсарии, в древнеримском амфитеатре. Этот прекрасно сохранившийся древний амфитеатр, сооружение, само по себе вызывающее восхищение, особенно своей акустикой. А тут ещё звёздная ночь, за сценой море в ночи, на море покачиваются огни кораблей уснувших на рейде до утра. Тысячи людей съезжаются со всей маленькой страны, съезжаются, образуя людские реки, которые втекают в этот чарующий амфитеатр, втекают, равномерно заполняя эго тысячелетние ряды сидений.

На сцене собрана высокая конструкция несущая свет и звук. За сценой громадный экран, ступенчато утопленный в глубь сцены. Среди зрительских мест установлены проекторы, направленные на экран. Громадные повисшие с двух сторон сцены колонки, осветительные приборы, которые могут и крутиться и менять форму света и конечно его цвет, проекторы несущие на экран заготовленный видеоряд, и конечно музыкальные инструменты на сцене, все готово. Все средства для создания действа, задуманного на этот вечер готовы. Все средства такого качества, что ни о средствах, ни о качестве не нужно будет ни разу и вспомнить. Если это звук, то он играет на струнах твоей души, то ритмично встряхивая её глубокими басами, то впиваясь в душу высоким соло. Если это свет, то это игра теней, это пляски красок и разукрашивание в разные цвета и артистов и зрителей у сцены. Свет закружит ритмом гитары, свет ударит звуковой волной, свет ослепит ударом в барабаны, свет окутает дымкой баллады. И конечно видеоряд. Он добавляет так много, он уносит с собой в космос, ведет по питерским подворотням, бьёт перед тобой стекла, затягивает внутрь творящегося на сцене.

Итак все средства для того чтобы нас впечатлить, нас растормошить, нас настроить на нужную частоту, и подготовить к передаче того, что нам будет передавать Шевчук, все средства готовы.

Но сначала не о нем, сначала о его команде на сцене. Шесть музыкантов и бэк-вокал певица. Они каждый - творящий мастер. Если это соло гитары, то от такого соло не отказались бы и лучшие рок группы мира. Если это труба или тромбон, то ребята эти блистали бы и в серьезном джаз коллективе или каком-нибудь фолк ансамбле балканской музыки. Сопровождающая певица, даже если бы она только танцевала, уже бы оправдала свое участие в этом действии. Но какой у неё голос! И не только для бэквокала она хороша, как она легко она приковывает зрителей своим соло!

Поражает что вся его команда – молодые люди. Это не выглядит, как те же через 30 лет. Это не вызывает снисходительного понимания, типа, “да конечно, сейчас его гитара не та что была 30 лет назад, но все равно он молодец”. Нет никакого снисхождения, нет никакой поправки не на возраст не на отсутствие  опыта, не на гастрольное уставание. Нет, нет и нет! Как и в случае с аппаратурой, звуком, светом и т.п. Нет никакого компромисса качеству! Если это танец на сцене, если это соло трубы, видеоряд , качество звука – это лучшее, что может быть, по крайней мере для не специалиста, как я.

Шевчук. Он художник, который видит мир, как одну большую картину, и потом садится и рисует картину мира, убрав из неё несущественные детали, и в десятки раз преувеличив,  гиперболизировав самое существенное этого мира.

Он поэт, который вдыхая окружающий мир, в большинстве своем спокойной, сытый и безразлично-равнодушный, выдыхает это мир кричащим и бьющим в лицо и душу.

Он музыкант, владеющий таинством того, как заставить нашу душу петь и играть на его волне.

Он человек несущий идею, передающий послание. Идея и послание очень просты:  “Нет ничего существенного в мире, кроме любви”, “Будьте добры!”,  “ Будьте Людьми!”.  “Мы люди”, говорит он, “а это не мало, поверьте – это не мало!”.

Идеи его вроде просты, но вот форма передачи очень многогранна и сложна. Разобрать смысл его стихов, особенно, последних песен, альбома “Иначе”, который был представлен на концерте в первом отделении, особенно слушая эти слова в первый раз, разобрать  и понять этих стихов я не мог. Лишь иногда, угадывая смысл, искренне радуешься, что хоть что-то понимаешь. Но что поразительно, не понимая всей мысли, а понимая лишь обрывки, обрывки, которые кажутся не связанными, невозможно оторваться от этого действа, перестать слушать и не смотреть на экран. Я сидел на концерте, и прибитый к тысячелетнему месту амфитеатра тем, что на меня лилось со сцены, и пытался понять, как-то это, осмыслить – что же это все значит? Как бы это вместить в голову, как бы найти ключик к этому.

Потом прошли почти сутки после концерта, и к вечеру следующего дня, меня укололо одной ассоциацией и показалось, что ключик найден.

Есть такой французский художник – Жорж Сёра, один из основоположников пуантилизма, такого изобразительного стиля, когда картина создается крупными мазками, отдельными точками чистого цвета. Нет цветов, полученных смешением красок, нет также смешивания мазков. Из справочника: “…Смотреть такую картину с близкого расстояния нельзя. Только, когда зритель отходит от картины на определенное расстояние, точки сливаются воедино, образуя изображение… “ 

Песни Шевчука (я говорю об увиденном и услышанном на вчерашнем концерте, особенно пор первую часть, альбом “Иначе”), песни Шевчука и видео и эффекты которые песни сопровождают, они состоят из чистых образов Добра и Зла. Болезнь, жрущая Родину, реклама и масс-культура, стирающая лицо человека, крадущая его. Образы Шевчука это Смерть и Жизнь, Добро и Зло, Любовь и Война. Как будто песни его не про наш мир, не про нас. Ведь у нас в основном , все серо-буднично, сыто-довольно, всё в общем нормально, ни холодно и не жарко. Да, где-то живет зло, но если туда не смотреть, то его как-бы и нет. Да, где-то рядом ходит любовь, но до нее надо тянуться, надо напрягаться, а зачем, когда и так сыто. Мы живем в мире компромиссов, компромиссов самих с собой, прежде всего. Почти любую проблему, можно “закомпромиссить” так, что она забудет как ее звали. Мы не много любим, и не сильно ненавидим. Мы бережем себя, смешивая яркие  краски режущие глаза, в спокойные не напрягающие тона.

Мы теряем себя в потоке ненужных новостей раз в час, в веренице телесериалов, в слежение за шмотками или футболом. Мы теряем себя, теряем свой путь и вливаемся каплей в единый поток, таких же, как мы, надевших на чайники кипения страстей тряпочных бабок.

А ведь можно по-другому. Вы когда-нибудь пробовали ездить на машине, как на гонках? Это когда или газ до отказа или тормоз до пола. Нет ничего посередине, нет не подгазовывания ни притормаживания. Такая езда захватывает дух, но вредна для здоровья. Резкое движение, резкая жизнь, как не печально, сильно сокращает продолжительность этой самой жизни.

Так зачем же нам Шевчук несет свои чистые краски, свои чистые образы Добра и Зла? Зачем же нам его эти крайности, эти полюсы хорошего и плохого? И как же он их так нам несет, что мы не можем сказать – “чушь все это!”, “надуманное!”, “не верю!”?

А потому что образы эти правдивы. И картина собранная из них и лишенная, всякой пыли навязанной нам суеты, картина отмытая от налета нашего сытого безразличия, получается более правдивой , чем то что видим мы. Более правдивой, но и более страшной – ведь с нас сорвали наше серое защитное одеяло и режут нам в уши и глаза резким светом и звуком.

Эти полюсы Добра и Зла, которые мы потеряли в тумане суеты, и которые Шевчук нам напоминает и восстанавливает, эти полюсы ставят нас на место, нас возвращают в правильные пропорции, нас возвращают себе.

Шевчук бросает свои большие мазки чистых образов, создавая громадную картину, отдалившись от которой в наши обычные дома, мы постараемся понять. Он ранит нашу душу, ритмично орудуя там скальпелем своих слов, усиленных музыкой, эффектами и в всем, о чем мы говорили выше.

Но меняется песня, и вот уже за большим черным обжигающим мазком страха идем красный чистый образ любви и счастья.

Шевчук, срывая покровы с наших душ, льет туда согревающий и исцеляющий бальзам Любви.

А главное всегда оставляет нам Надежду. Мы любим и верим в эти умные, улыбавшиеся глаза, которые обещают нам, что все будет хорошо, что мы переживем и эту осень, и этот холод. Главное любить и оставаться человеком.

Уезжая после концерта, выбираясь, как и тысячи остальных с громадной стоянки, когда все уже хотят домой и спать, но поток застрял на узкой дороге, я почти даже совсем не был поражен той терпимостью, такой не характерной для наших мест, с которой одни водители пропускали других.

Мы люди, а это не мало, поверьте – это не мало! …